Моя жена – Сталин

Спектакль екатеринбургского драматурга Ивана Андреева в исполнении «Центра ненормативной лирики и жеста» в буквальном смысле взрывает мозг.

Сразу скажу, если кто ходит в театр исключительно на Кальмана, Бизе, «Лебединое озеро» и прочую классику, а также привык видеть на сцене постановки в стиле времен «привет от Брежнева», спектакль вам не понравится.

Слишком много реальности, слишком много узнаваемой «правды жизни», неприглядной, неромантичной.  Никакой «ванили», только хардкор. Несмотря на двусмысленное название Центра, в спектаклях нет мата, артисты не курят на сцене и не демонстрируют сцены жестокости,  насилия и обнаженки.

Известно, что лирика – это воспроизведение субъективных чувств и переживаний. Ненормативная лирика – значит, максимально честно о том, чем мы все живём и что чувствуем. Без норм и ограничений, – так команда объясняет необычное название.

Хотя текст пьесы «Моя жена – Сталин» весьма брутален (жанр режиссер определяет как «Стэндап-комедия»), он о сегодняшнем дне, все по-честному. Никаких декораций, костюмов (кажется, что артисты, в чем из дома пришли, в том и на сцену вышли), только игра света и звукоряд. Звук подобран отлично, местами просто пробирает до мурашек.

В основе сюжета реальная история: женщина взяла кредит, чтобы, «заказать» мужа-изменника киллеру (по словам драматурга Ивана Андреева, сюжет пьесы он взял из новостей. В Екатеринбурге действительно произошел случай, –  женщина взяла кредит, чтобы нанять киллера для убийства мужа, а когда ей отказывают в большей сумме, она попыталась ограбить киоск микрозаймов), при подготовке пьесы обнаружилось еще несколько десятков таких историй по всей стране.

Жена-тиран («Сталин») настолько хорошо раскрыта актрисой Юлией Фищуковой, что начинаешь ее просто ненавидеть к концу пьесы. А бесхребетный муж-подкаблучник вначале вызывает сочувствие, а затем презрение, мол, действительно, заслужил себе такую бабу в жены. Единственный протест в его жизни сводится к измене и то, «если бы жена не подтолкнула, ничего бы не было»!

Третий персонаж пьесы – киллер, а точнее, опустившийся алкоголик, работающий охранником.  Весь в долгах, но начитанный, вызывает смешанные чувства. Кажется, вот он – единственный разумный человек в этом паноптикуме. Но за философскими рассуждениями скрывается слабый человек, который не может подняться со дна социума (типаж – петербургские бомжи, которые читают книги и в реальности оказываются спившимися бывшими писателями \ поэтами \ иными представителями интеллигенции).

Но спектакль отнюдь не о семейных перипетиях, герои проводят аналогию семья — государство. Где муж – это Президент,  а жена – народ: «А когда у нас народ власть любил?!». Однако по ходу спектакля и семейной жизни роли меняются. Жена становится властью, а муж – народом. И наступает тирания. Щенячья любовь мужа олицетворяет патриотизм, он готов дать киллеру прострелить себе ногу из любви к жене, слепой патриотизм превращает некогда мыслящего человека в раба.

Но нет! Муж-патриот своей жены, унижаемый и оскорбляемый ею, хочет вспоминать только хорошее: первая встреча, первое свидание, первые дни супружества (так же, как и народу прокручивают достижения, которые были ранее, исторические даты и победы, мол, вот какими мы были классными тысячу лет назад!).

Семья и государство – это системы, нежизнеспособные в условиях тотальной несвободы, а «патриот – это игрушка в руках властителей и орудие в руках завоевателей», – цитирует кого-то из великих охранник-киллер.

Финальная сцена, когда жена осыпает мужа оскорблениями, а он «Лина, я вот тебе колбаски принес, как ты любишь, чаю зеленого…», все в точности про нашу реальность – мы исправно платим налоги, «угождаем властьимущим», а в ответ получаем оскорбительно-нищенские пенсии, разбитые дороги, разворованную казну — перечислять можно долго.

Собственно, спектакль поднимает серьезный вопрос:  возможно ли построить семью или государство в условиях тотальной несвободы? Ответ на него дается героями – без любви не построишь ни семью, ни государство.

После спектакля режиссер Борис Черев выходит в зал и предлагает слушателем задать вопросы, обсудить пьесу, попить чай с печеньем. Высказать критику, замечания, предложения. Если кому-то настолько не понравился спектакль,   можно даже забрать деньги (никто не забрал).

Премьера спектакля состоялась 29 января 2017 года,  спектакль прошел всего несколько раз, но уже собрал бурные отзывы в соцсетях и местных СМИ – от резкой критики до восторгов. Положительных отзывов больше – все-таки искусства должно быть много – и разного. И классика, и современные постановки. Для нашего города Центр ненормативной лирики – это новое слово в театре,  в драматургии, безусловно радует, что у нас ставят современные пьесы со смыслом. Чтоб не только отдохнул и насладился спектаклем, но и задумался.

Мое личное впечатление –  после спектакля пьеса долго «не отпускает», хочется говорить и делиться впечатлением.

Сам Центр ненормативной лирики вырос из проекта «Читки», организованного артистами Молодежного театра в январе 2015 года. Постепенно к проекту присоединились артисты из других театров. По словам артистов, читка предполагает всего 1-2 показа на зрителя, актерам и режиссерам жалко расставаться со своим созданием, но продолжать существование оно может лишь в виде законченного спектакля. Таким полноценным дебютом стала постановка Бориса Черева «Моя жена – Сталин» по пьесе екатеринбургского драматурга Ивана Андреева.

В октябре 2016 команда открыла новый сезон. Название «Читки. Челябинск» уже перестало быть актуальным, и актеры предложили подписчикам группы в соцсети проголосовать за разные варианты. Так и родилось название «Центр ненормативной лирики и жеста».

У проекта нет закрепленной труппы, и актеры с режиссером работают на чистом энтузиазме, экспериментируют, пытаясь развивать в нашем городе современное театральное искусство, за что им огромная благодарность и респект.